мысли, заметки, прогнозы...

Наш сегодняшний герой — уникальный, по сути, футболист. К 20 годам Владимир Бесчастных выиграл в России все значимые титулы и, что называется, на коне уехал в Европу. Вернувшись после восьми лет легионерской карьеры на родину, один из лучших российских форвардов успел поиграть во многих клубах разных дивизионов, вплоть до любительской лиги. В итоге к титулу чемпиона России в составе московского «Спартака» у Владимира добавились малые золотые медали за победу в первом дивизионе и титул победителя турнира КФК, завоеванный в «Истре». Для полной коллекции Бесчастных не хватает только «золота» второго дивизиона. «Вот только не надо мне его желать, мне все–таки хочется поиграть на более высоком уровне», — предупредил корреспондента еженедельника «Футбол» в начале беседы 33–летний нападающий.

Арбитр. Ничего плохого в профессии футбольный арбитр я не вижу, но себя представить в этой роли никак не могу. Когда же узнал, что мой брат–близнец Миша (см. «М» — «Михаил») решил стать судьей, я даже не думал его отговаривать. Хотя, как известно, у нас в стране во всех бедах винят именно их: и проигравшие команды, и тренеры, и руководители, не говоря уже о футболистах. Не отговаривал я Мишку по одной простой причине: арбитры — нужная и почетная профессия. Понятно, что работой судей всегда кто–то будет недоволен, но такова специфика этой деятельности.

Бутсы — это из главных атрибутов футбольной экипировки. Я уже не вспомню, сколько пар сносил за годы своей карьеры, их просто не счесть. В принципе, это можно даже посчитать, но только приблизительно. В среднем минимум по две пары за сезон, хотя, помню, как–то вышел на поле в мокрую погоду в новых бутсах, и в ходе борьбы мне так умудрились наступить на ногу, что разодрали всю обувь.

Наверное, у любого футболиста есть фартовая пара бутс. Но, если честно, тут дело не в обуви, а в удачном или неудачном сезоне. Если ты провел хороший футбольный год, то автоматически причисляешь бутсы, в которых ты поиграл, к фартовым.

Что любопытно, российским футболистам желательно иметь больше разных бутс, чем европейским. Все дело в наших полях: где–то оно жесткое, где–то мягкое, а где–то вообще искусственное. Соответственно, под каждый тип поля нужно подбирать свой тип бутс с шипами. В загранице же все просто: поля везде хорошие, и вполне достаточно игроку иметь всего лишь одну разновидность бутс.

«Вердер» — мой первый зарубежный клуб. Если честно, было немного боязно в 20–летнем возрасте покидать насиженные места и уезжать в незнакомую Европу. Но все равно я пошел на этот шаг осознанно. Самоцели уехать на Запад, куда в начале 90–х стремились едва ли не все наши футболисты, у меня не было. Просто мне поступило конкретное предложение от бременского «Вердера», и я посчитал, что это будет большой шаг вперед в моей карьере. В пользу переезда в Европу говорило многое: сам клуб, известный во всем мире, сильнейший в чемпионате и, конечно, имя тренера — Отто Реххагеля.

Первый мой сезон в «Вердере» в итоге оказался одним из самых ярких в моей карьере. У меня тогда даже повода не было сожалеть о своем переезде в Германию. Жалею я о другом — о своем поведении. Так как в команде было четыре иностранца, а на поле имели право выходить только трое, кто–то из легионеров оставался вне заявки. Если таковым оказывался я, то не мог себе найти места. И вот однажды я не выдержал и дал интервью одной российской газете, в котором наговорил всякой глупости. Когда это интервью перевели Реххагелю, мне действительно было неудобно перед ним. Но тренер обид на меня не затаил и решил меня не наказывать.

Гетры. Лично для меня гетры даже важнее, чем бутсы. Именно от того, какого они качества, во многом зависит, как будет сидеть на ноге футбольная обувь. Для меня всегда было очень важно подобрать такие гетры, в которых было бы удобно играть. Они ведь все разные — тонкие, толстые, бывают даже какие–то скользкие, в которых я никогда не любил играть. Я все время предупреждал администраторов моих команд, чтобы мне подбирали гетры потоньше. Порой даже приходилось идти на хитрость: команда играет в форме от одного производителя, а мои гетры — от другого.

Двойняшки. Моя семья по–своему уникальна. У моей мамы была родная сестра–двойняшка, которой, к сожалению, уже нет в живых, мы с братом Михаилом также родились в один год, день и час, так еще и мои сыновья — тоже двойняшки. И это при том, что принято считать: если в одной семье бывают близнецы и двойняшки, то только по прошествии одного или двух поколений. Поначалу мы и сами удивлялись этому, но когда дети родились, времени на это уже не оставалось. Не скажу, что детишки у нас неуправляемые, но спокойными их назвать сложно. Ремонт в квартире, сделанный незадолго до их рождения, можно сказать, пошел насмарку. Мебель, стены, пол — да вся квартира — уже подлежат частичному или полному восстановлению.

Европа. Прожив более восьми лет в Германии, Испании и Турции, я ни разу даже не призадумался о том, чтобы остаться жить в Европе. Во–первых, мне немного сложно даются иностранные языки. Во–вторых, весь уклад моей жизни — российский. К счастью, моя жена такая же, как и я. Да и тянуло нас все время в Россию. К примеру, когда в 2001–м я решил вернуться в «Спартак» (см. «С» — «Спартак»), то это был не вынужденный шаг, сделанный от безысходности. Наоборот, у меня было сразу несколько неплохих вариантов продолжения карьеры — и достаточно привлекательных, но я решил, что уже пора играть в нормальный футбол. В тот футбол, который исповедует Олег Романцев (см. «Р» — «Романцев»), который тебе доверяет и понимает твою игру. Если бы я хотел жить в Европе, я бы там остался.

Жонглирование никогда не являлось моей «коронкой». Даже в детстве, когда я только постигал азы игры и при этом понимал, что умею делать с мячом многое, даже во дворе было немало ребят, которые жонглировали намного больше, чем я. Хорошо помню, что в нашей динамовской команде после летних каникул появился один мальчик, который чеканил мячом более 2000 раз! Мы тогда подумали, что наверняка его ждет большое футбольное будущее. Но на самом деле жонглировать мячом и играть в футбол — две разные вещи. Это отнюдь не показатель степени техничности игрока. Более того, умение помногу жонглировать даже не является показателем того, насколько ты хорошо чувствуешь мяч.

«Золото». Самое дорогое для меня чемпионство — это победа в чемпионате России 2001 года. Первые три «золота» в начале 90–х со «Спартаком» конечно же дались нам очень легко. Я даже помню, как в 1993 году, после «золотого» матча с «Океаном», закончившегося устраивающей нас ничьей, мы даже не радовались нашему успеху. Тогда все это воспринималось как само собой разумеющееся явление. Уехав же в Европу, я долгое время играл не за первые места. А вот в 2001–м все было иначе. Я, можно сказать, был голоден до побед, являлся одним из лидеров команды, да и то чемпионство далось нам не так легко, так как нам серьезную конкуренцию оказывали «Зенит» и «Локомотив». Что любопытно, в начале 90–х нам даже медалей за победу в чемпионате не давали. А в 2001–м наградили солидными медалями и устроили по этому поводу праздничный вечер.

«Истра». Если я скажу, что в прошлом сезоне я согласился выступать за клуб ЛФК по собственному желанию, то покривил бы душой. Как всем известно, после расставания с «Химками» я до начала летнего трансферного окна не имел права выступать за другой профессиональный клуб и, чтобы не простаивать без дела, решил поиграть за эту команду. Но я ни капельки не жалею, что судьба свела меня с этой командой. И нет ничего зазорного в том, что я, участник двух чемпионатов мира и одного континентального первенства, какое–то время выступал на таком уровне. Тем более что в этой команде выступал мой брат Михаил. Кстати, не без нашего участия «Истра» добилась победы в своем первенстве и завоевала право в 2008 году выступать во второй лиге.

Карьера. Мне не приходится жаловаться на свою карьеру, хотя бы по той простой причине, что мне 33 года и я здоров. К тому же я четырежды становился чемпионом России, что очень почетно, и едва не стал первым и в Германии (нам не хватило одного очка), стал обладателем Суперкубка этой страны. Одним словом, есть что вспомнить. Но вполне мог добиться и большего. Почему не сложилось? По разным причинам. Прежде всего из–за того, что характер мой «не сахар». Но это не говорит о том, что я собираюсь сейчас ставить точку на карьере. Еще как минимум год я решил поиграть на профессиональном уровне, а потом уже подумать о будущем.

Любовь. Футбол — любовь моей жизни, а вовсе не та работа, за которую получаю деньги. Если так думать или стремиться через футбол стать популярным человеком — ничего в этой игре ты не добьешься. Надо прежде всего любить футбол, а все остальное приложится.

Михаил. На первых порах брат Михаил подавал даже большие надежды в футболе, чем я. Однако по ряду причин его карьера так и не сложилась. Мне сложно судить почему, так как мы находились в разных командах. Думаю, ему тяжело дался переход из юношеского во взрослый футбол, плюс ему не хватило терпения. В одно время Михаил был уже «под основой» «Спартака», потом даже Константин Иванович Бесков его в «Динамо» приглашал, но там что–то не сложилось. Теперь, в судейской деятельности, Михаилу терпение ой как необходимо.

Награда. Моей первой серьезной наградой в большом футболе стал выигрыш Кубка СНГ в 1992 году. До этого я этот трофей видел только по телевизору, а тут мне удалось его подержать в руках. Кстати, финальный матч я провел очень удачно, забив два гола в ворота ЦСКА. Я даже в детстве, если честно, не мог мечтать о подобном.

Из личных призов отметил бы «Золотого кабана», которого мне в 2002 году подарили болельщики «Спартака», признавшие меня лучшим игроком предыдущего сезона. Эта награда для меня особенная. Одно дело, когда тебя отмечают специалисты или журналисты, а другое — болельщики, ради которых мы и играем.

«Орел». Почему именно в этом клубе первой лиги я оказался в 2005–м? Все очень просто. Сезон я начал в «Динамо», в состав не попадал, тренеры молчали и ничего мне не объясняли. А потом вдруг меня вызвали и заявили, что или переводят меня в дубль, или можешь на два месяца перейти в «Орел». В принципе, я мог бы отказаться от этого предложения и, зацепившись за мой контракт, спокойно просиживать штаны в дубле. Мой же принцип таков: если я вам не нужен, зачем мне оставаться?! Вот и перешел в «Орел», где впервые познакомился с первой лигой.

Победа. Самая главная нефутбольная победа в моей жизни — это женитьба. Плюс мои детки (см. «Д» — «Двойняшки»), которых я обожаю. Одним словом, моя семья. Любой футболист, да и вообще человек вам скажет, что если у него в семье все хорошо, никакие проблемы на работе не кажутся неразрешимыми.

Романцев. Мне не раз говорили о том, что я, дескать, был любимчиком Олега Ивановича. Но я был таким же любимчиком, как и все остальные. То, что я постоянно вызывался в сборную России при Романцеве, хотя в клубе в то время не играл, говорит о том, что он рассчитывал на меня, знал, что я могу принести результат. И так получалось, что я оправдывал его доверие.

Годы, которые я провел в футболе с Олегом Ивановичем, безусловно, самые лучшие в моей карьере. Очень жаль, что Романцев решил отойти от футбола. Видимо, он психологически устал от тех стрессов, связанных с тренерской деятельностью, от постоянных сборов и переездов. Наверняка у него в жизни теперь другие приоритеты. Мне трудно это утверждать, так как мы давно не общались. Можно, конечно, позвонить ему, но Олег Иванович из тех людей, которые не особо любят разговаривать по телефону.

«Спартак». За свою карьеру я поиграл не в одной команде, но своей родной всегда буду считать только «Спартак». В этом клубе я стал чемпионом, играл в тот футбол, который был мне по душе, встретил много ребят, с которыми дружу или поддерживаю приятельские отношения. Ну и, конечно, болельщики. Они у «Спартака» особенные. Только красно–белая торсида способна собрать на матчи Лиги чемпионов полные «Лужники». А это ни много ни мало — 80 000 зрителей!

Плюс еще такой немаловажный момент. Я думаю, мало игроков могут похвалиться, что, уйдя из «Спартака» в другой клуб, они по–прежнему играли в такой же привлекательный футбол и добивались таких же больших побед.

Тренерство. Для себя я уже давно решил, что по окончании своей игровой карьеры попробую стать тренером. Стану ли я им или нет — можно будет судить только со временем, когда будет ясно, сумел ли я добиться успехов на новом поприще. В принципе, я бы и сейчас пошел учиться в ВШТ, но почему–то сейчас действующим футболистам запрещено одновременно учиться на тренерских курсах. Это, на мой взгляд, несправедливо. Думаю, для игроков старше 30 лет можно было бы сделать и исключение. А так, пока ты будешь два–три года учиться, можешь потерять нить современного футбола.

Улыбка. Я считаю себя счастливым человеком и из–за этого часто улыбаюсь. Понятно, что это происходит тогда, когда мне смешно. В основном смешат сыновья, которые за день дают много поводов для улыбки. Но порой и расстраивают. На то и дети.

«Фенербахче», в котором я оказался в 2003 году, я бы сравнил с московским «Спартаком». По части популярности это клуб N№1 в Турции, и никакой «Галатасарай» или «Бешикташ» в этом смысле «Фенеру» не конкуренты. Очень жаль, что я оказался в этом клубе не в самые лучшие для него времена. В команде было немало хороших футболистов, но не было толкового тренера, который мог бы ими управлять. Но зато именно в Турции я подружился с Сергеем Ребровым.

«Химки». В подмосковном клубе со мной произошла почти такая же история, что и в «Динамо». Когда мне сказали, что команде я больше не нужен, я не стал упираться и цепляться за контрактное соглашение, хотя имел на то все основания. Это не в моих правилах. Мы просто по обоюдному желанию разорвали действующий контракт и разошлись в разные стороны.

Цель. Самая ближайшая цель — определиться с командой, в которой хотелось бы провести еще как минимум год игровой карьеры. А что будет дальше, загадывать не хочется. Рано или поздно намерен заняться и тренерской деятельностью (см. «Т» — «Тренерство»), но когда это будет, сказать пока не готов.

Чудо. Верю ли я в чудеса? Не знаю. Мой принцип таков: на Бога надейся, а сам не плошай. Что, впрочем, не исключает веру в чудеса, которые не раз случались в моей карьере. Те важные голы, которые я забивал за «Спартак» и сборную России, стали возможны благодаря удаче. А она, удача, и есть то маленькое чудо.

Швейцария. Сборная этой страны немало пострадала от футболиста Бесчастных. Помню, в 2000 году в гостях мы играли со швейцарцами тяжелый матч, незадолго до окончания которого мне удалось провести единственный и победный мяч. А ведь по игре наши соперники выглядели посильнее нас. Нельзя забыть и ответную игру того же цикла, в октябре 2001–го. Причем памятна мне та игра во многом из–за того, что победа открыла нам дорогу на ЧМ–2002, а не тем, что я трижды поразил ворота швейцарского голкипера.

Югославия. Еще один матч за сборную, который мне памятен, это выездная игра в том же отборочном цикле ЧМ–2002. Опять–таки запомнился не победный гол, а вся обстановка вокруг меня до того матча. Тогда все было против меня: я остался без команды, в СМИ было много критики по поводу моего вызова в сборную, много чего вообще негативного было. Все вокруг только и говорили, что Бесчастных берут в главную команду страны незаслуженно, что я туда вызываюсь лишь из–за того, что являюсь любимчиком Романцева (см. «Р» — «Романцев»). В итоге, выйдя на замену после перерыва, я, можно сказать, сорвал всю свою злость на югославах (смеется).

Я. Не могу о себе говорить ни хорошо, ни плохо. Говорить о себе — вообще плохой тон. А если обо мне высказываются негативно, то это не повод копаться в себе. Возможно, нужно поговорить с этими людьми и выяснить, почему они подобное себе позволяют. Я стараюсь жить так, как мне подсказывает моя совесть. И никак иначе.

Александр ЮЖНЫЙ
http://www.futbol–1960.ru/